воскресенье, 22 мая 2011 г.

Прекрасный маркиз (из файла «Прототипы»)

Одно время я коллекционировал диковинные биографии. Думал, пригодятся – это ж приключенческий роман, изготовленный самой природой. Но потом я понял, что для беллетристики  подобный материал мало пригоден. Жизнь если уж начнет придумывать необычные сюжеты, то наплюет на художественную правду и накуролесит такого, что попробуй вставь в роман - читатель не поверит.
          Как-то раз я поэкспериментировал с биографией корнета Савина, но во имя правдоподобности пришлось сильно выхолостить и проредить подлинные похождения гениального прохиндея. Было безумно жалко. Триллеры, сочиненные историей, хороши не для беллетристики, а для нон-фикшн. Их приукрашивать – только портить.
          Меня особенно завораживают судьбы тех неординарных личностей, которые при жизни находились в центре внимания и были, так сказать, записными ньюсмейкерами, но стоило им сойти со сцены, как их тут же забывали. Это люди, производившие много шума, ярко блиставшие, бывшие на виду и на слуху; их финал часто тоже трескуч и эффектен, как фейерверк. Но огни погасли, эхо стихло – и ничего не осталось.
           Таковы большинство прославленных авантюристов 18 столетия, но в сведениях, дошедших до нас из той домассмедиальной эпохи, слишком много мифического и недостоверного. Мы не знаем, чему верить и чему не верить, когда читаем о невероятных эскападах графа Сен-Жермена, шевалье д’Эона или Морица Беньовского. Однако начиная со второй половины 19 века в Европе и Америке пресса регистрирует всё более или менее примечательное практически в режиме он-лайн, притом с разных сторон зрения, поэтому почти каждый факт легко проверить.
           Предлагаю вашему вниманию краткое описание краткой жизни человека, про которого я когда-то подумывал написать книжку, а потом растащил его судьбу и черты характера на десяток разных персонажей.
          Это был красавец, смельчак, дерзкий прожектер, заправский дуэлянт, краснобай и баламут – в общем, гремучая смесь Толстого-Американца, Ноздрева, Рокамболя, Долохова, тележурналиста Невзорова и Неуловимого Джо (который, как известно, получил свое прозвище, потому что на кой он, дурак, сдался его ловить).
          Знакомьтесь: Антуан-Амедей-Мари-Венсан Манка-де-Валламброза маркиз де Морес и де Монтемаджиоре (современники обычно называли его более лапидарно -  маркиз де Морес).


Юный шармёр

          Потомок осевших во Франции итальянских и испанских аристократов, он родился в 1858 году, в 20 лет окончил Сен-Сир (этот выпуск получил название «Плевненского» в честь взятия русскими грозной крепости). Немного послужил в Алжире, но военной карьеры не сделал. Кажется, помешала первая из его бесчисленных дуэлей, а может быть, надоело жить в глуши на скудное офицерское жалованье.


Душка-военный

          Во всяком случае, 24 лет от роду де Морес неоригинальным образом решил свои материальные проблемы – женился на богатой невесте, хоть она и была несколько старше.


Медора фон Хоффман, дочь нью-йоркского банкира

          На этом тривиальная часть биографии заканчивается. Следует вереница приключений и прожектов, каждый новый - честолюбивей и шумнее предыдущего.
          В 1883 году маркиз уезжает в степи Северной Дакоты и основывает город, который называет в честь жены - Медора. На новом месте де Морес ведет себе так, как положено жить на Диком Западе: создает скотоводческое ранчо и компанию дилижансов, одолевает в схватке медведя гризли, ссорится с соседями (один из них – Теодор Рузвельт, будущий президент), палит из револьвера направо и налево, несколько раз обвиняется в убийстве – и всякий раз выходит на свободу, оправданный судом присяжных.


Маркиз-ковбой

          В одиночку он ввязывается в борьбу с всемогущими чикагскими «скотобаронами», монополизировавшими заготовку мяса – и разоряется в неравном противостоянии.
          В принципе, одной американской эпопеи было бы достаточно, чтобы отчаянный маркиз стал героем фольклора и голливудских вестернов. Но помнят его только в городке Медора, штат Северная Дакота, где деревянный дом неудачливого скотопромышленника сохраняют до сих пор и гордо величают «Лё шато де-Морес», а бывшее ранчо превратилось в «De Mores Memorial Park». Увы, это всего лишь Северная Дакота, где проблема с достопримечательностями и аристократическим прошлым.


Неаристократичное Le Château de Mores

          После путешествия в Индию, Непал и Индокитай маркиз находит себе новую неподъемную задачу: он возглавит строительство железной дороги из Китая к Тонкинскому заливу. Перипетии и приключения индокитайского периода жизни де Мореса я опускаю (если вы видели фильм «Индиана Джонс и Храм Судьбы», вы легко представите себе детали). Самый яркий эпизод – дуэль в Гонконге с Мари-Шарлем де Майрена, самопровозглашенным владыкой королевства Седанг, еще одним французским авантюристом, который заслуживает отдельного рассказа (может быть, напишу про него как-нибудь после). Дерзкий замысел строительства железной дороги через непроходимые джунгли и малярийные болота вначале получил поддержку французского правительства, но в конце концов провалился из-за явной невыполнимости.
          Вернувшись на родину, маркиз быстро достиг всефранцузской славы. Его новый проект был не особенно оригинален, зато обречен на успех. Молодой человек решил избавить многострадальных соотечественников от еврейского ига.
          Евреев де Морес не полюбил еще с дакотских времен – банкиры неарийского происхождения поддержали не безрассудного французского маркиза, а чикагских говяжьих баронов. Антуан-Амедей считал себя жертвой иудейского заговора.
          Нужно сказать, что его идеи нашли в пред-дрейфусовской Франции множество горячих сторонников. Герой, красавец и блестящий оратор голубых кровей чрезвычайно понравился членам «Французской антисемитской лиги». (Думаю, именно из-за репутации злокачественного юдофоба Морес и не стал в политкорректной Америке героем вестернов.)


Общественный деятель

          Он создал собственную организацию «Морес и его друзья», аналог нашей «Черной сотни». Костяк составляли парижские мясники, которые уважали маркиза за его познания в скотобойном деле.  Это были самые настоящие штурмовые отряды, специализировавшиеся на погромах, запугивании оппонентов и уличных драках. Одеты они были красиво: в красные ковбойские рубахи и сомбреро.
          Нечего и говорить, что де Морес, превосходный стрелок и фехтовальщик, без конца участвовал в поединках – в основном с евреями. Он прострелил руку журналисту и депутату Фердинанду-Камиллу Дрейфусу (не родственнику знаменитого Альфреда), обидевшись на газетную статью, в которой наглый писака посмел иронизировать: как-де может кричать «Галлия для галлов!» человек с испанским титулом, итальянским папашей и американской женой.  Газеты всего мира подробно писали о другой дуэли – с преподавателем Политехнической школы капитаном Майером, тоже евреем, которого де Морес заколол насмерть. (Всего в личном дуэльном зачете маркиза три летальных исхода.)
             Любопытно, что на процессе убийцу защищал адвокат Эдгар Деманж, впоследствии прославившийся защитой капитана Дрейфуса. Присяжные маркиза, разумеется, оправдали.
          Но в 1894 году большая политическая карьера де Мореса закончилась конфузным образом.
          У антисемитов часто бывает, что, ненавидя евреев, они охотно пользуются еврейскими деньгами. Известный журналист Жорж Клемансо раскопал историю о том, что рыцарь борьбы с мировым еврейством втихую получал деньги от банкира Корнелиуса Герца, участника Панамского скандала, еврея и вообще, с точки зрения ура-французов, исчадия ада. Эта неприятность заставила маркиза покинуть страну.
          Теперь он обиделся не только на евреев, но и на англичан (Корнелиус Герц спасался от французского правосудия в Лондоне). У нашего мегаломаньяка возникла совсем уж великая идея: подорвать гегемонию Британской империи, а для этого объединить всех мусульман Африки против британско-еврейского Молоха. Де Морес решил возглавить кочевые племена Сахары и пойти походом на англичан и каких-то зловещих «африканских евреев».
           Кончилось это плохо. На караван маркиза напали туареги. 38-летний герой дорого продал свою жизнь – уложил пятерых, но был изрублен саблями и изрешечен пулями.
          Что и говорить, редкостным болваном был господин де Морес. Но, черт побери, какая жизнь и какая смерть!

Кароши люблю: Ирина Евтеева

Каждый год я езжу на три дня в нормандский город Онфлёр, который вот уже лет пятнадцать проводит фестивали современного российского кино. Это для меня и каникулы, и полезное мероприятие. В Москве у меня совершенно нет времени ходить по кинотеатрам, а поскольку постоянно приходится вести всякие экранизационные переговоры, я должен ориентироваться в киномире: кто там появился новый и талантливый, да кто из прежних в какой форме. К тому же часто бывает, что интересный, но некоммерческий фильм в России просто не попадает в прокат, а в Онфлёр берут всё самое качественное, вне зависимости от раскрученности. Тамошний отборочный комитет далек от наших киноинтриг, не опутан личными связями, да и онфлёрский Гран-при никакой особой выгоды не сулит, поэтому всё до стерильности чисто. Я твердо знаю: если у нас за год появилось хоть что-то заслуживающее внимания, мимо Онфлёра не пройдет. В общем, «Онфлёрский счет» для нашего современного кино – нечто вроде пресловутого «Гамбургского счета».


Онфлёр, столица российского кино. www.panoramix.ru/blog/category/france/

          Думаю, вы и без меня знаете, что нынешнее состояние нашего кинематографа плачевно. Это вызвано общей ненормальностью ситуации. Во-первых, очень слаб легальный рынок DVD-продаж, который в такой огромной стране только и мог бы сделать кино окупаемым. Во-вторых, странно построен продюсерский бизнес: прибыль часто закладывается прямо в производственный бюджет, и в этом случае бокс-офис большого значения не имеет; главное – прокукарекать, а там хоть не рассветай. Есть и третья причина болезни: погоду определяют два главных телеканала, обладающие мощным финансовым и промоционным ресурсом, а при этом экономический успех фильма для каналов хоть и приятен, но не приоритетен.
          Ладно, что-то меня не в ту сторону повело. Я ведь собирался здесь писать про «кароши люблю», а не про «плохой – нет».
          Онфлёрскому фестивалю приходится всё трудней и трудней. С каждым годом российских фильмов, о которых имеет смысл говорить, становится всё меньше. Последний фестиваль меня просто удручил. От нашего артхауса остается общее впечатление какого-то юрода, который пытается привлечь внимание интуристов раздиранием лохмотьев и предъявлением язвенных гноилищ. Знаем, тысячу раз видели, надоело.
        
На этот раз в конкурсной программе было только две картины, которые мне хоть и не понравились, но по крайней мере не выглядели провинциально.


Одна из них – «Овсянки» Алексея Федорченко, который несколько лет назад порадовал фильмом «Первые на Луне»

          И вдруг – почему-то вне конкурса – я увидел получасовой фильм, от которого просто ожил. Будто поили, поили тухлой, мертвой водой, и ты уже начал думать, что других напитков на свете не бывает – и вдруг бокал «Клико»! (Это не продакт плейсмент; пускай будет «Дом-Периньон»).
          Фильм назывался «Маленькие трагедии», режиссер – Ирина Евтеева.
          Теперь-то я знаю, что по своему невежеству открыл Америку, а знатокам это имя отлично известно. Но в том-то и дело, что знатокам. Уверен, что девяносто процентов из вас фильмов Евтеевой никогда не видели. Этим девяноста процентам я и адресую свой пост.
          Ирина Евтеева ни на кого не похожа и никому не подражает – это для российского кинематографа, обреченно семенящего за Голливудом, уже почти невероятно. Она создает новый вид визуального искусства, совмещающего кино с живописью. Каждая секунда – праздник.
          Да что я вам буду про вкус халвы рассказывать. Вот два кадра из «Маленьких трагедий», сейчас вы сами поймете.
          Внимание. Те, кто этого не видел,  сейчас испытают шок – как я в онфлёрском кинозале. 


«Скупой рыцарь». При дворе Герцога.

 

Я даже не хочу знать, как это делается технически. Волшебство, оно и есть волшебство, в его механику лично мне вникать необязательно.
          О грустном. Пытался я найти в магазинах предыдущие фильмы Ирины Евтеевой. Нету. А был ведь «Демон» по Лермонтову и еще какой-то «Петербург». 

 


Судя по этому кадру, «Петербург»  не хуже «Маленьких трагедий»

 


          Поэтому прошу прощения за мелкое пиратство, но я вывешу здесь маленькие фрагменты из двух новелл Ирины Евтеевой. Если у правообладателей будут претензии, сразу уберу. А пока спешите видеть.

Это из «Каменного гостя»


А это начало «Скупого рыцаря»




          Ёлки-палки, ну почему?! (Вы ведь поняли, о чем я.)

Про еврейские деньги (вдогонку к предыдущему посту)

C интересом прочитал в комментах "Благородного собрания" дискуссию о роковых «еврейских деньгах», и захотелось коснуться любопытной темы - избирательной брезгливости юдофобов.
          Когда я упомянул о лондонском эмигранте-банкире Герце, который стал причиной падения нашего маркиза, многие, вероятно, вспомнили другого лондонца поневоле, примерно с такой же мефистофельской репутацией - Бориса Березовского. Действительно, их судьбы во многом схожи.
          Корнелиус Герц, еврей по происхождению, француз по рождению, американец по паспорту, был одним из виднейших предпринимателей и общественно-политических деятелей Третьей республики. Он был вездесущ и занимался массой грандиозных проектов – от электрификации всей Франции до издания журналов. Правда, государственных постов, в отличие от Бориса Абрамовича, никогда не занимал, но зато был удостоен высшей госнаграды, звания Великого офицера Ордена Почетного Легиона (нашему кингмейкеру такая честь и не снилась).
          Во французской большой политике девяностых годов девятнадцатого века Герц обладал примерно таким же влиянием, как Березовский в российской политике девяностых годов века двадцатого.


Правый «Пти-журналь»: продажный Клемансо пляшет и жонглирует, крючконосый Герц суфлирует

В результате Панамского скандала  случился правительственный кризис, и Герц бежал в Англию. На родине он был заочно приговорен к тюремному заключению, Франция тщетно добивалась его экстрадикции, а ультраправые, как водится, считали беглеца лидером «еврейской закулисы» и врагом рода человеческого. В общем, ситуация знакомая. Нет ничего нового под солнцем (если не считать достижений научно-технического прогресса вроде чая с полонием). Что было, тожде есть, еже будет.
     Вот и история с финансовой поддержкой маркиза де Мореса, редактора антисемитской газеты «Либр пароль»,  поразительно напоминает паломничество к Березовскому редактора нашей боевитой газеты «Завтра», автора бессмертных строк:

 Блистает в воздухе чеченская секира,
         Блестит алмаз еврейского банкира.
         С тех пор, как у меня на сердце лед,
        Мне другом стал один гранатомет.
        Лети, лети, печальная граната,
        За Терек, за Дунай — до штаб-квартиры НАТО.

 Или уже прямым текстом про Березовского и, поименно, других евреев-кровососов:

        Играет Березовский в казино,
        Танцует с кастаньетами Гусинский,
         Потеет Ходорковский в бане финской,
         Все русское добро в Манхэттен свезено.

           Однако после поездки Александра Проханова в Англию его газета вдруг прониклась к Березовскому глубоким почтением. Поэт и гражданин даже покаялся перед Борисом Абрамовичем: «Вы демонизированы, скажем прямо, и с помощью моей газеты». Позднее помянул добром «еврейские деньги, которые пригодились в прошлом» большевикам – глядишь, и снова выручат. В общем,  у Александра Андреевича в дополнение к другу-гранатомету появился полезный друг-еврей.
           Как все-таки хорошо,  что российские антисемиты обременены идеалистическими предрассудками в меньшей степени, чем французские жидоморы столетней давности. Никто из наших арийцев не был фраппирован, единомышленники отнеслись к маневру редактора с полным пониманием, и Александру Проханову не пришлось спасаться от гнева товарищей бегством в Африку, где его, не дай бог, еще зарубили бы кривыми саблями арабы (тоже, между прочим, семиты).

Шаткость

Что такое землетрясение, я знаю. Однажды, много лет назад, я сидел в читальном зале японского университета. Когда я погружен в какое-нибудь дело, окружающему миру довольно трудно до меня достучаться. А тут никто и не стучал. Наоборот, стало очень тихо, даже для читального зала. Я что-то такое почувствовал, поднял голову и увидел, что  японцы сидят с застывшими лицами и будто прислушиваются. Уж не знаю, по каким приметам они поняли. Вероятно, это достигается опытом. Помню, что воздух был странный. Словно застыл и уплотнился.
          Пауза эта, вероятно, длилась секунду или две. Потом внезапно… как бы это описать… Ну, представьте, что в стену дома ударил гигантский отбойный молоток. Примерно такая частота и сила была у толчков. С улицы доносился звон – это сыпались оконные стекла. Я хотел приподняться со стула – не смог. Пришлось даже ухватиться руками за стол. Задрал голову и увидел, как на верхней полке медленно едут к краю красивые сине-золотые тома «Британники». Сейчас посыплются на голову. И даже не прикроешься – пальцы вцепились в край стола и не желают разжиматься. Кажется, я подумал, что моя гибель будет глубоко символична: груз знаний наконец проломит мне башку. Хотя наверное, это я потом, задним числом, придумал и убедил свою память. Вот, мол, какой я молодец, даже в минуту опасности способен иронизировать. Но совершенно точно помню, как с чувством снисходительного превосходства я смотрел на японских студентов, когда они, едва лишь прекратилась тряска, бросились к выходу. Чего уж теперь-то драпать, когда всё закончилось? Чистой воды истерика. Но один из японцев вернулся и объяснил мне,  чурке круглоглазому, что очень часто перед главным толчком бывает предварительный. И если предварительный толчок такой силы, то надо поскорей уносить ноги. Тогда я дунул вслед за всеми. Нам повезло, второго толчка не последовало. И вообще, то землетрясение было не из великих – всего пять с половиной баллов. Погибли тридцать человек. А что такое 8,9 баллов, как в префектуре Мияги, это я даже не могу вообразить.
          Я тут два дня писал письма в Японию и ждал ответов. У моих японских друзей и знакомых, слава богу, всё в порядке. Никто из них не живет на северо-восточной окраине страны, где находится эпицентр несчастья. Столичные жители ничего кроме временных неудобств не испытали. Например, один мой друг написал, что они с женой поехали на машине забирать ребенка после школы (транспорт ведь не работал) и вернулись домой лишь утром, проведя в пробках 11 часов. А еще в мейле говорилось (мой друг – литератор, мы иначе не умеем), что случившееся – лишнее напоминание о шаткости бытия, в самом буквальном смысле.
          Я думаю, что японцы шаткость экзистенции ощущают гораздо острее других наций. В этом, возможно, и заключается  стержень японскости. Люди, выросшие в нормальных странах, в большей степени наделены инстинктивным ощущением незыблемости бытия. Потому что, в конце концов, под ногами - земная твердь, уж она-то, матушка, не выдаст.  Если же земля не мать, а мачеха, то и всё остальное становится каким-то зыбким, ненадежным.
          Другая вроде бы очевидная незыблемость: свое «я». Это центр, вокруг которого вращается вселенная. Всё остальное может мне мерещиться, но уж «я»-то сам безусловно существую, даже чокнутые солипсисты в этом не сомневаются.
          Японский язык единственный из мне известных, где местоимение «я» является плавающим. В зависимости от возраста, пола, общественного положения, воспитания, самоощущения человек может использовать по меньшей мере пять разных «я» (а когда-то их было чуть ли не семнадцать). В одной ситуации  человек говорит про себя «ватаси», в другой «ватакуси», в третьей «боку» - и так далее. Думаю, эта флуктуация эпицентра сознания как-то связана с ненадежностью точки опоры.
          Как же шаток японский мир, если и земля, и человеческое эго в нем фиксированы лишь условно.
          Но я думаю, что нет ничего прочнее системы, учитывающей шаткость как основной закон бытия.

          Вчера мир был таким:


Город Кэсэннума до несчастья… 掲載ページ:http://gold.zero.jp/tomi103pc2008/depart/kesennuma/icore.html

Сегодня стал вот каким:


Город Кэсэннума сейчас. 掲載ページ:http://news.goo.ne.jp/photo/jiji/nation/jiji-0579203.html

 А завтра его восстановят. Без  гарантий на то, что всё не повторится сызнова.
           В жизни, как известно, вообще ничто не гарантировано, просто каждый японец знает это с детства и никогда не забывает. 

Вопрос недели: Вы-то как думаете?

 Полагаю, что в этом опросе примет участие рекордно скудное количество людей. Большинство из нас не любит задумываться о страшном, даже если оно, как все мы понимаем, неизбежно.
          Вероятно, вы уже догадались, что спрашивать я буду о Том Свете.
          Если вы когда-либо задумывались, что вас ждет по ту сторону (и ждет ли что-то вообще), наверняка у вас возникли какие-то предположения: тягостные подозрения, радужные надежды, смутные догадки. А если вы человек религиозный, то и твердая уверенность.
          Я составил реестр основных версий посмертного (не)существования. Если что-то упустил, допишете в комментах.
          Не знаю, как для вас, а для меня вопрос «что будет там?» не менее увлекателен, чем вопрос «что будет здесь?».
          Только давайте договоримся - для ясности. Вы выбираете вариант, исходя не из того, во что принято верить, и не из своих пожеланий (мы не в ресторане, и это не меню), а руководствуетесь принципом наибольшей вероятности – насколько вам подсказывают доводы рассудка или внутренний голос.
          То есть вопрос, собственно, звучит так:

Что вероятнее всего ожидает вас (лично вас) после смерти?

 


И еще одно голосование, чтоб два раза не расстраиваться:

 

 


           

Фото как хокку

Поскольку я сам без конца выдумываю людей и сюжеты, которых никогда не было, и выдаю эту фикцию за исторические романы, во мне глубоко укоренено иррациональное недоверие ко всем произведениям искусства, изображающим персонажей и события  прошлого. Гляжу я, скажем, на картину, где генерал Раевский ведет в героическую атаку своих малолетних сыновей, и говорю себе: «Всё брехня. И сыновей в атаку не вел, и вообще бой наверняка выглядел совершенно иначе». Это еще ладно. Но у меня бывает, что я смотрю на хрестоматийный портрет Пушкина и ловлю себя на мысли: а вдруг Александра Сергеевича придумали учителя литературы? То есть я, конечно, знаю, что Пушкин существовал на самом деле, но видел-то его Кипренский, не я, а где он сейчас, тот Кипренский и правдиво ли изобразил поэта?
           Другое дело – фотографии. Вот люди, снятые беспристрастной, лишенной воображения фотокамерой, они точно существовали. Поэтому все, кто жил в дофотографическую эпоху – Шекспир, Ломоносов, Моцарт, Пушкин с Лермонтовым – в моем восприятии полумифичны. В отличие от Бальзака, Гоголя, Тургенева и последующих классиков, чья реальность подтверждается фотоснимком или дагерротипом.
          Как вы уже догадались, я очень люблю старинные фотографии. Они меня просто завораживают. У меня возникает ощущение, что каким-то чудом я подглядел в замочную скважину времени и увидел навсегда канувший мир таким, каким он был  на самом деле. А от этого всего один шаг до не столь уж фантастической гипотезы: если минувшее может сохраняться на картинке, быть может, оно вообще не исчезает? Что если люди, которых больше нет, где-то все-таки существуют? На снимке ведь они остались.
          Недавно мне подарили календарь с фотографиями Москвы времен «Азазеля». Чем-то они меня разбередили. Была в них какая-то нехорошая,  пугающая тайна. Я долго не мог понять, что меня так растревожило.
          А потом сообразил – и ахнул.


Все фотографии календаря  выглядели примерно так

          На улицах не было людей! Город остался, а населявшие его жители исчезли – будто после смерти утащили на тот свет и свои отражения.
          Потом, конечно, я понял, в чем дело. Выдержка на тогдашних несовершенных камерах была очень длинной. Прохожие и движущиеся экипажи просто не успевали запечатлеться в кадре. На некоторых снимках, если приглядеться, можно разобрать смутные тени – это кто-то ненадолго остановился, или извозчик высаживает седока. В результате получилась мистическая Москва, населенная призраками прежних москвичей.
          Я стараюсь не пропускать ни одной выставки фотографий девятнадцатого века. Чем снимок старинней, тем он мне интересней. Но болваны-фотографы в основном запечатлевали нотр-дамы, колизеи и кремли, которые с тех пор не особенно изменились, современников же снимали мало, потому что те вертелись, моргали, и портреты получались смазанными. Фотографы того времени не знали, что на свете нет ничего интересней живых людей.
          Посмотрите, например, на этого дедушку:

http://www.historicamericanprints.com
           История сохранила его имя: Конрад Хейер, но можете считать, что это никто и звать его никак. Подвигов этот старичок не совершил, ничем не прославился. Зато он – самый (извините за неуклюжее слово) раннерожденный  житель Земли, чье документальное изображение до нас дошло. Конрад Хейер, снятый здесь в  столетнем возрасте, появился на свет в тысяча семьсот сорок девятом году! Это год, когда - только вообразите - был еще жив Иоганн Себастьян Бах! Благодаря мутному портрету человека из 1749 года  и Бах, и всё, что существовало в ту отдаленную эпоху, будто легитимизируется, доказывает свою подлинность. Во всяком случае, для меня.
           А среди старых фотографий я больше всего люблю те, которые похожи на хокку. Лучшие из японских трехстиший раскрывают свой смысл не сразу, требуют некоего дополнительного знания. Например, однажды я взял и выудил толстенный двухтомный роман из крошечного стихотворения Тиё:
Мой ловец стрекоз,
О, как же далеко ты
Нынче забежал.

           Если не знать подоплеки – белиберда. Пожмешь плечами, перелистнешь страницу.
           Подоплека: Хокку посвящено смерти маленького сына поэтессы, которая после этого стала монахиней.
           Так же бывает и со снимками. У меня накопился целый файл фотографий, на первый взгляд ничем не примечательных, но за каждой прячется целая история.
           Вот вам маленькая загадка.
           Чем интересен этот дагерротип, сделанный в 1840 году?

 

           Неправильный ответ: тем, что на групповом снимке никто не моргает и все очень правдоподобно изображают естественность, а дядя в очках даже как бы непринужденно наклоняется (в этой позе он  должен был проторчать  примерно минуту).
           Неправильный ответ: главный интерес представляет почтенный старичок в центре. (Это невеликий швейцарский композитор Макс Келлер).
           Правильный ответ: цепенеем от старушки в чепчике, которая сидит слева.
           Подсказка: вот она же на портрете 1782 года, в двадцатилетнем возрасте.


Догадались, кто это?

           На старинном дагерротипе, найденном в муниципальном архиве баварского городка Алтеттинг, запечатлена (у историков были сомнения, но теперь это точно установлено)

 

Констанция Вебер, вдова Моцарта! Ей здесь 78 лет. Она намного пережила великого супруга, была второй раз замужем, а незадолго до кончины, навещая своего друга Келлера, минутку посидела перед диковинным аппаратом, честно стараясь не шевелиться.

 Только увидев этот снимок, я окончательно поверил, что Моцарт был на самом деле, и любил свою некрасивую «женушку», и сочинил «Реквием», заказанный черным человеком, и вскоре после этого умер.
            Представляете? Всё правда!

 


 

Итоги голосования и ответы на вопросы

Я уже признался в комментах, что здорово ошибся с предположением, будто найдется немного желающих участвовать в столь депрессивной голосовалке. Недооценил нашу национальную черту: с увлечением рассуждать о печальном.


Виноват, ошибся

          Лично мне обсуждение показалось самым интересным и содержательным за всю  нашу совместную историю. Спасибо участникам за открытость и глубину суждений.
          Вы вправе спросить меня как инициатора дискуссии, как я сам отвечаю на поставленные вопросы.
          Что ж, отвечу.
          По первому вопросу (о предположениях насчет загробной жизни) я после долгих колебаний сказал бы: что-то будет, что-то должно быть, но представить этого мое земное воображение не берется. Помните чудесную предсмертную максиму Эдисона? «Если что-то будет, это прекрасно. А если ничего не будет, еще лучше». Вот истинно американский позитивизм.
          Меня, конечно, поразило, что истинно верующих людей – тех, кто выбрал первый вариант – у нас набралось всего 11%. Я подозревал, что нынешнее массовое увлечение религией не уходит глубже поверхностно-обрядового слоя, но всё же ожидал гораздо более высокой цифры.
          А насчет эликсира бессмертия сомнений у меня нет: спасибо, не надо. Лишь то имеет ценность, чего можешь лишиться. (Это я про жизнь).

Перехожу к ответам на вопросы. Знаете, я устыдился, что так редко на них отвечаю. К тому же «сумки» получаются очень уж большими. Поэтому отныне буду поступать иначе: вынимать из ящика вопросы относительно небольшими порциями. Если ответ более или менее развернутый или хоть капельку интересный – размещаю в посте. Если односложный, частный или тусклый, оставлю прямо в ящике. Пожалуйста, не обижайтесь, если я ваш вопрос оставил вообще без ответа. Значит, не знал, как ответить – или почему-либо не захотел отвечать.
           Да, вот еще что. Заглянув под иконку «Автопортрет БС», я обнаружил, что почти половина членов Собрания не ответила на тамошнюю анкету. Пожалуйста, не поленитесь и сделайте это. Я-то знаю вас всех, я ваши письма получал, а вот вам самим будет интересно посмотреть на свой коллективный портрет.  

 

   Почтовая сумка № 6

 

 

[info]alexy7742

Уважаемый ГШ, хочу задать вопрос про некое высказывание в "Театре". Вообще симметрия-асимметрия как диалектическая пара архетипов меня сильно занимает. Читаю слова героини Вашего романа: «...фильма – это муха в янтаре. Совсем как живая, только мертвая. ...вечность и бессмертие – враги искусства, я боюсь их!». С точки зрения симметрии получается, что раз вечность и бессмертие – враги искусства, то имеет смысл предположить и обратное, что Искусство – враг Вечности и Бессмертия. Но, может быть, здесь нет симметрии, как сказал когда-то Паули, Бог в слабой степени левша. Как Вы думаете?

Я полагаю, что произведение искусства может считаться таковым до тех пор, пока оно не канонизировано. Затем оно перемещается в категорию «культурное достояние». Искусство, в моем понимании, это всегда нечто новаторское, небывалое прежде, царапающее нервы – если угодно, провокационное. В этом смысле произведение искусства и вечность несовместимы. Культурное наследие и вечность – да, безусловно. Для меня проявлением беспримесного искусства является японское мастерство делать цветы из дыма.
          Но это трактовка, которая устраивает лично меня. Я не готов предлагать ее в качестве единственно верной.

[info]pavel_kartashov

ГШ, скажите, есть ли известия от Бондарчука с Верхувеном? Как там "Зимняя королева" поживает? Хотя бы к съемкам приступили?
И близкий вопрос - новые предложения по экранизации романов к Вам не поступали? А идею мультфильма, о которой Вы говорили в предыдущей Почтовой сумке, Вы ни с какими анимационными студиями не обсуждали?

«Зимняя королева» всё зябнет, весточек не шлет. Будет экранизация «Детской книги», я подписал договор с русским филиалом «Диснея». Есть и еще некоторые интересные кинопроекты, но говорить об этом пока не буду.

[info]bibigosha

А как Вы представляете себе правильное поведение Израиля в отношении арабов?
Вопрос, как и прежние, без двойного дна. Действительно, очень интересно Ваше мнение по этому вопросу.

Рано или поздно Израилю придется отказаться от идеи религиозного государства. Если делить население на людей первого и второго сорта по религиозному признаку, ничего путного не получится. Нужно вести долгую, медленную работу с арабской молодежью - сначала с теми, кто является гражданами Израиля. Когда они почувствуют себя в первую очередь гражданами страны, а уже потом арабами и мусульманами, лед тронется. Тогда можно будет переходить на следующую ступень: пробовать найти друзей в многоцветном и разобщенном арабском мире. Так мне кажется.

[info]ludamiro

/…/ Как-то, в одной из телепередач перед детьми Дуня Смирнова, которую я люблю и уважаю, много и откровенно рассуждала о свободе личности. Кое-что мне показалось спорным и неуместным. Потом президент в Питере, выступая в связи с 150-летием отмены крепостного права, тоже много и красиво говорил о свободе человека. Да и вообще, эта тема активно эксплуатируется на всех уровнях общества и в разных аспектах. Раннее Вы касались темы ЧСД . Мне бы хотелось узнать, а для Вас в чем состоит "свобода личности". Где грань между свободой личности и свободой множества личностей в сообществе людей на любом уровне ( от семьи до государства). Конечно, свобода одного кончается там, где начинает ущемляться свобода другого. Но как провести эту грань? В жизни это гораздо сложнее, чем в теории.

Никто и не говорил, что просто. Это самая сложная общественная проблема. Именно поэтому я глубоко убежден, что главный критерий человеческой личности – уровень ЧСД. Человек с высоко развитым чувством собственного достоинства и себя оскорблять не даст, и до оскорбления другого человека не опустится. Иными словами, не позволит покушаться на свою свободу и не нарушит свободы других. Баланс двух этих свобод давно сформулирован: не поступай с другими так,  как ты не хочешь, чтоб поступали с тобой.

[info]slavamalamud

Григорий Шалвович, у меня вопрос про Ваше пропадающее добро. Как видно, Вы уже точно знаете, что без блога это добро пропало бы. Никаких сомнений ("А вдруг еще пригодится?") у Вас уже нет? Похоже, Вы уже точно знаете, какие темы Ваше творчество еще затронет, а какие - уже нет. Что не придется больше кстати забавный анекдот из жизни наполеоновского двора, пример из яркой биографии Видока (как жаль!), взгляд на японских камикадзе или увлекательное повествование о прыжках в бочках с Ниагары.
Значит ли это, что конец Ваших литпроектов уже близок? Или во всяком случае четко Вам виден?

Да, я потихоньку начинаю закругляться. Этот процесс, видимо, еще растянется на несколько лет. «Пелагия» и «Магистр» закончены. «Брудершафт» я допишу в этом году. Фандоринских книжек будет еще две. В «Жанры», правда, еще поиграюсь. Но это не значит, что я перестану писать – ведь я ничего другого делать не умею. Просто буду писать другое или иначе. А иногда, если захочется вспомнить старое, то и в прежнем амплуа, может быть, что-нибудь сделаю.
           Я не стою на месте, я меняюсь, перестраиваются интересы. Это нормально.

[info]marinagra

Дорогой ГШ, как инженер человеческих душ, может быть, вы сумеете объяснить феномен ЖЖ и прочих социальных сетей? Что заставляет людей неделями откладывать визиты, звонки или письма реальным родственникам и знакомым, но вести оживленную переписку с никогда не виданными и не слышанными персонами на другом конце планеты? Почему люди, вместо того, чтобы прочитать умную книжку, которую они купили полгода назад, увлеченно читают сочинения ЖЖ-френда о том, например, как он вчера гулял с собакой в парке, и с интересом разглядывают фотографии упомянутой собаки? Почему в ответ на обрушившиеся на них мириады текстов, люди без устали плодят и потребляют все новые тексты в ЖЖ? Вопросительных знаков много, но вопрос по сути один.

Блоги дают уникальную возможность заглянуть в другую жизнь поверх барьеров. И рассказать о себе, освободившись от застенчивости, такой естественной, когда смотришь кому-то в глаза. Это, помимо прочего, отличное средство от одиночества.   
           Ну а кроме того, в отличие от книжного текста, здесь есть ощущение подлинности, чего-то пускай непричесанного, но живого.

[info]uncleslu

Вы как-то сказали, что не видите ничего плохого в коммунистической идеологии, беда лишь в её марксистско-ленинской практике.
В связи с этим вопрос - неужели хоть в одной из известных немарксистских коммунистических утопий Вам хотелось бы жить? Разве "Город Солнца" Кампанеллы не страшен? А даже и милейшая утопия Стругацких "Полдень XXII век" разве не вызывает ощущения неживого, картонного мира?

Вот дождетесь, напишу в «Жанрах» какой-нибудь «Коммунистический роман» про светлое завтра. Получится что-то вроде «Незнайки в Солнечном городе».

[info]o_yasina

У меня вопрос. Он почти лишил меня сна и аппетита. То есть я вроде сплю и ем, но вот уже год думаю о нем время от времени и тревожусь, что так и не знаю ответа. Как хорошо, что ЖЖ дает возможность "спросить Вас вопрос" напрямую! В последней книге об ЭПФ Маса то ли залился краской стыда оттого, что неяпонская женщина может уронить зонтик и придвинуть его носком туфельки, то ли мог бы, но не стал. Это и есть та самая чудовищная вульгарность, которая меня так тревожит. Как бы поступила японская женщина в случае непреднамеренного падения зонтика, то есть, как выйти из подобной ситуации с изяществом а la japonais.

           Нынешняя крякнула бы, чертыхнулась, да попросту нагнулась бы – как поступили бы и мы с вами. Дама былых времен воскликнула бы «ара!», мило запунцовела, на всякий случай извинилась бы, присела на корточки, изящно взяла зонтик двумя руками и поклонилась ему.

[info]agni_8

Уважаемый Григорий Шалвович, у меня серьезный вопрос, поэтому прошу ответить серьезно или не отвечать вовсе (но не отшучиваться). В романе "Алмазная колесница" (на мой субъективный взгляд это лучшая Ваша вещь, после которой не влюбиться в Японию невозможно) есть тема об истинном Пути, который вне добра и зла и допускает коварство, убийство, ложь. Насколько эти воззрения согласуются с Вашими собственными, либо это просто игра (в духе постмодернизма), дабы загадать читателям загадку и оставить их в экзистенциальном недоумении?

Это изуверская трактовка «Конгодзё», Пути Алмазной Колесницы, которую использовали члены секты Аум-Синрикё, чтобы оправдать свои преступления. Когда я прочитал материалы об их идеологии, у меня и придумался этот роман.

[info]zolanas

Уважаемый Григорий Шалвович! Во-первых, спасибо за ответ! А во-вторых... Скажите, пожалуйста, много ли кандидатов в члены Благородного собрания не проходят Ваш отбор? Вот за последнее время, например, многим ли пришлось отказать? И что же является основной причиной того, что человек не проходит отбор?

Принимают всех, кто сообщает о себе информацию. Отказы были всего несколько раз. За неприятную развязность или сразу же заявляемые людоедские взгляды. Один раз отказал вполне вежливому человеку, который в письме скверно отозвался о моем хорошем друге. 

[info]mikebron

Григорий Шалвович, как вы относитесь к намерению Дмитрия Набокова опубликовать последнюю книгу отца, которую тот завещал сжечь? Считаете ли вы это подлостью, или покойнику всё равно, а сынок может неплохо заработать? Хотели бы Вы чтобы подобное произошло с Вами? И как Вы думаете, что бы сказал по этому поводу благородный муж Э.П. Фандорин?

Разве дело в «заработать»? Если бы Макс Брод выполнил посмертную волю Кафки, кому от этого было бы лучше? Коли ты писатель и хочешь уничтожить какой-то текст, учись у Гоголя. Не взваливай груз ответственности на других.

[info]tina379

Уважаемый ГШ!На конференции,посвященной 150-летию отмены в России крепостного права Медведев обозначил себя продолжателем либеральных реформ императора Александра П. Верите ли Вы в возможность таких реформ в России в данный исторический отрезок времени,когда параллельно этому существуют:медийно-политический проект "Анна Чапман",вечеринки Putin-party (то ли дешевый бордель, то ли начало предвыборной кампании Путина) и прочие гримасы власти? И еще один вопрос,что из последнего,прочитанного Вами, произвело на Вас сильное впечатление? (запасаюсь литературой на лето)

Я думаю, всё зависит от 2012 года. Если вернется Путин, то уже навсегда, у него больше не будет шанса «уйти по-хорошему». Тогда никаких реформ не ждите вплоть до самой революции. А если останется Медведев, да еще избавится от «смотрящего», возможны и перемены. Медведев, по крайней мере, кажется, понимает, что они нужны.
           Домашнее чтение… Нет, вряд ли это кому-то кроме меня интересно. Я тут всё больше про Ленина в Цюрихе начитывал. Для девятой «фильмы».

[info]resonata

А какие праздники Вы празднуете? Может, Вы как творческий человек придумали свои, которых больше ни у кого нет? Или напротив отказались от большинства общепринятых? Повлияли ли на Вас изменения в государственных праздниках (4 ноября, день семьи 8 июля)? Сохраняете ли Вы семейные традиции празднования дней рождения, воскресений и другого подобного?

Мои праздники – новый год, дни рождения и годовщины важных для меня личных событий. Я очень люблю праздники. Практически каждый месяц что-нибудь да праздную, при этом даря или получая подарки. Думаю вот начать отмечать день недели, в который я родился. Уже установил, что это было воскресенье. Еще можно ежедневно отмечать час своего рождения.